Секретарь

My default image

Роми была в расцвете физической красоты и мечтала лишь об одном жадно проживать каждое мгновение,беззаботно отдаваться окружавшим ее радостям

И хотя у меня уже была своя съемная квартира , я всегда мог остаться у мадам Шнайдер , если того требовали обстоятельства. Роми полностью пол ожилась на меня во всех бытовых делах: я звонил ее продюсерам и агенту, договаривался о свиданиях, отвозил маленького Давида в школу, вел всю корреспонденцию. Порой мы не виделись днями напролет, хотя оба находились в квартире, — Роми под кладывала мне под дверь записочки с инструкциями. Со временем я научился читать между строк: чувствовал, какое настроение у мадам — если она была взвинченной, просьбы свои подчеркивала трижды, наставляла восклицательных знаков, а чтобы подчеркнуть срочность и важность дела, писала огромными буквами, которые порой, не умещаясь на листе, сползали вниз или взлетали вверх. Несмотря на статус состоятельной светской дамы, Роми в быту жила как богемный хиппи. Ела , когда была голодна. Пила, когда испытывала жажду. Ложилась спать, когда валилась с ног от усталости. Она снималась в кино, крутила романы (на моих глазах прошли ее увлечения Жан-Луи Трентиньяном, Бруно Ган­цем…), а я наводил порядок в ее делах. Она могла по звонить мне на за ре и усталым голосом прошептать в трубку:»Даниель, я по такому-то адресу. Забери меня отсюда, не забудь привезти что-нибудь, во что можно переодеться». И я ехал за ней по указанному адресу, она быстро забегала в салон машины, сбрасывала роскошное вечернее платье и спешно натягивала привезенные мной вещи. Чаще всего это были джинсы, свитер и черные очки.

Я стоял, озираясь, на улице, боясь, как бы кто ее не увидел. Но в шесть утра город еще спал, и даже дворникам в столь ранний час было все равно, что творится в машине странного молодого человека , несущего нервную вахту у задрипанного авто с зашторенными изнутри окнами. Я никогда не знал, где и с кем она проводила те ночи, никогда не задавал лишних вопросов. Это ее устраивало. Как и мой характер. С юных лет я избрал своей жизненной философией иронию, относился ко всему с юмором, легко, не принимая близко к сердцу. Она просила — я исполнял. Звала — я приезжал. Замечая, что грустит, старался рассмешить. Это потом, когда вдруг понял, что влюбился , мне как-то сразу стало не до смеха.

Она снималась  в кино, 
крутила  романы.
на  моих  глазах  прошли
ее  увлечения  Жан-Луи
Трентиньяном,   Бруно 
Ганцем...

Роми всецело мне доверяла. Причем настолько, что сфера моих секретарских функций вскоре утратила какие-либо границы. Сегодня, вспоминая о событиях того далекого прошлого, понимаю, что в те годы в силу юности и глупости даже не отдавал себе отчета в том, какое место Роми отвела мне в своей жизни. Я был необходимой составляющей ее повседневности, ее родственником и, ее вторым — «я».

Ваш комментарий

Добавить комментарий